Правительство Дутова обращало внимание и на поддержку семей граждан, пострадавших в борьбе с большевиками. Приказом по Оренбургскому военному округу № 12 от 12 января 1918 г. были установлены пенсии всем гражданам, потерявшим трудоспособность в борьбе с красными1603. Постановлением Войскового правительства от 7 августа 1918 г. всем семьям казаков, погибших в борьбе с большевиками, было установлено пособие в 2000 руб.1604 В пользу семей лиц, погибших в борьбе с большевиками, предполагалось передавать деньги, конфискованные по постановлениям военно-следственной комиссии1605. Однако, несмотря на все усилия, к концу августа 1918 г. средства на выдачу пособий были израсходованы, и их выдача была прекращена1606. Сентябрьский 1918 г. Войсковой Круг установил размер пособия в 50 руб. на члена семьи погибшего (принадлежность к войску не оговаривалась)1607. По мере возможности в 1919 г. осуществлялась поддержка беженцев с занятой большевиками территории войска. Войсковая администрация в феврале 1919 г. на их поддержку испрашивала у правительства трехсоттысячный кредит, причем адмирал Колчак посчитал необходимым срочно оказать содействие1608. Однако в итоге было выделено в три раза меньше запрашиваемой суммы1609.
Мобилизованные казаки также получали социальную поддержку, выражавшуюся помимо денежных пособий в общественной уборке зерна и сена. Кстати, в этой работе добровольно участвовали представители южноуральской интеллигенции. К сбору урожая привлекались и военнопленные, распределявшиеся между семьями казаков, некоторая часть пленных была распределена и между неказаками. Казакам-погорельцам, семьи которых не имели в станицах рабочих рук, были разрешены отпуска из частей домой на срок до месяца.
Промышленность, слаборазвитая в войске и до Гражданской войны, пришла в ее ходе в полный упадок. Не хватало топлива. Показательно, что из 13 000 оренбургских рабочих после оставления города красными осталось 80001610. Таким образом, 5000 человек ушло с большевиками, что, с одной стороны, лишило оренбургский пролетариат наиболее идейных сторонников большевиков, но с другой – не могло не привести к росту стоимости рабочей силы.
По мере возможности Дутов старался содействовать развитию промышленности региона, интересовался этой сферой. В частности, 7 декабря 1917 г. он открыл съезд горно– и золотопромышленников Оренбургского края1611. Однако для нормализации этой отрасли одного интереса было явно недостаточно. Впрочем, нельзя согласиться с оценкой С.А. Щепихина, отмечавшего, что у Дутова было «в районе много заводов, но он их закрыл фактически, так как не имеет ни малейшего представления о[б] их эксплуатации. Сотрудников себе подобрал все своих казаков, среди которых невозможно выбрать специалистов – их нет там. А потому Дутов очень упростил этот вопрос, заводской, он от него просто отмахнулся»1612.
В составе Войскового правительства существовали агрономический, ветеринарный, дорожно-строительный, кустарный, лесной, землеустроительный, оброчный, статистический, страховой, почвенно-экспедиционный, горный и продовольственный отделы, ведавшие войсковым хозяйством. Конечно, далеко не все инициативы местной власти в отношении промышленности в 1918–1919 гг. удавалось реализовать на практике, но кое-что все же делалось. При Дутове в Орске заработала обувная фабрика. В Верхнеуральске при содействии правления 2-го военного округа – мыловаренный завод1613. В Оренбурге было намечено открытие табачного склада и фабрики. В местечке Кочкарь предполагалось построить патронный завод, на территории 1-го военного округа в 1918 г. намечалось усилить добычу полезных ископаемых. Предполагалось организовать известковый, алебастровый, меловой и кирпичный заводы, однако для этого не нашлось специалистов1614.
Кожевенное производство, работавшее на нужды армии, истощило запасы сырья. Заготовка леса в 1918 г. в Оренбургской губернии провалилась. При большевиках вследствие бесхозяйственности при сплаве леса по реке Сакмаре были прорваны заграждения, и лес унесло, причем убытки составили до миллиона рублей. Часть леса уже при казаках была передана на восстановление сгоревших станиц. Все это привело к взлету цен на топливо, составивших 200 % относительно цен 1917 г.1615
Топливный кризис незамедлительно отразился на работе нуждавшихся в нефти мельниц и транспорта. После введения хлебной монополии и ограничения свободной хлеботорговли пришла в упадок мукомольная промышленность. Этому способствовал также неурожай 1917 г. в некоторых уездах и установление ненормальных твердых цен на хлеб, а затем их изменение. Хаос в организации поставок хлеба приводил к убыткам и спекуляции зерном. Хлеб вывозился в Ташкент, где выгодно перепродавался по спекулятивным ценам, тогда как сама Оренбургская губерния была на грани голода.
Вообще в Оренбургской губернии существовали такие отрасли промышленности, как добыча соли, угля, выделка железа, валяной обуви, масла. Все эти отрасли так или иначе пострадали от общегосударственного кризиса и разрухи. При этом население стремилось выходить из положения, в результате чего начался рост кустарной промышленности. К слову сказать, подобные мелкие и средние предприятия в Сибири и на Дальнем Востоке при белых составляли до 80 % всего промышленного потенциала1616.
В 1918–1919 гг. на территории Оренбургского казачьего войска наметились тенденции к огосударствлению существовавшей здесь промышленности и ее государственному регулированию. Власть пыталась поставить промышленность под свой контроль, прежде всего, для обеспечения нужд армии. 21 августа 1918 г. Войсковое правительство издало постановление об объявлении собственностью войска илецких месторождений каменной соли1617. Это постановление вызвало протест главноуполномоченного Комуча П.В. Богдановича, справедливо считавшего месторождения общегосударственным достоянием, вымежеванным из казачьей территории1618. Собственностью войска была объявлена и знаменитая гора Магнитная, а также организованная в Оренбурге большевиками социалистическая сапожная фабрика1619. Часть промышленных предприятий горнорудной промышленности летом 1918 г. была взята под управление Временным Сибирским правительством1620. Осенью 1918 г. Войсковым правительством было предписано губернской фабричной инспекции произвести учет металлов и месячную потребность в них различных ведомств, предприятий и населения. Незаявившие о наличии металла в 3-дневный срок подвергались штрафу в размере до 3000 руб., а металл конфисковывался1621. Кроме того, Войсковое правительство предпринимало попытки ужесточения контроля за рабочими. Были запрещены стачки, 31 августа 1918 г. издан приказ о борьбе с нарушителями рабочей дисциплины, разговаривающими во время работы и опаздывающими1622. В то же время заработная плата рабочих была достаточно высокой1623. Есть данные, что на востоке России она составляла 25–40 руб. за 8-часовой рабочий день в зависимости от квалификации рабочего. Для сравнения – фунт хлеба в Омске стоил 70–80 коп., бутылка водки – 6 руб.1624
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});